коллегами и знакомыми. Они продолжают искать родственную душу, чтобы, как дома, по старинке, сесть и поговорить по душам. Для юриста важно сохранять дистанцию и не позволять себе втягиваться в эти отношения для самого же благополучия клиента. Потому что человеку кажется, что он нашел, понимание и участие, а потом дело заканчивается, и юрист говорит: «следующий».

– Чем озабочены русские в Лондоне? С какими вопросами чаще всего приходят к юристам?

– Мы не хотим быть банальными, но вынуждены. Чаще всего поднимается иммиграционный вопрос. Если человек хочет жить здесь нормально, не прячась, вопрос его статуса в стране волнует его больше всех остальных.

– А как много случаев мошенничества! – восклицает Оля. – Меня удивляет, что у нас русские делают бизнес на русских! Нет общины, нет единства. И иногда хочется что-то предпринять для объединения людей, уже не как юристам, а как соотечественникам.

– Может, это происходит оттого, что люди приезжают сюда и сталкиваются с проблемами выживания, – оправдываю я русскую разрозненность. – Если бы у них был свободный въезд в страну – пожалуйста, приезжай, когда хочешь, учись, работай, начинай свой бизнес. Но когда люди пытаются как-то выжить, выкарабкаться, свести концы с концами, им не до развития общины.

– У всех есть выбор, – голос Юры становится строже, и я чувствую, что затронула наболевший вопрос, который уже неоднократно обсуждался между ними. – Человек должен отдавать себе отчет: если он не собрал информацию, если он не ориентируется в местных условиях – это его недостаток, результат плохой подготовки. Если он едет в чужую страну, он должен понимать, куда он едет, зачем он едет, с чем он столкнется. И нести ответственность за свой выбор. И если он, зная, что его ожидает, все равно решил приехать, а потом начинает ропать – то это его собственный некачественный выбор. Выбор бывает лучший и худший. Значит, человек сделал худший выбор. Первое правило выживания: не ставь себя в условия, где тебе нужно будет выживать.

– Мы последнее время часто задаемся вопросом: зачем человек приезжает сюда, чем он движим, чем мотивирован, что его толкает потом на оформление иммиграционного статуса. В день приходит по десять человек, и пяти-шести из них мы вынуждены сказать, что у них шансы невысокие. Мы не можем врать человеку, если у него на семьдесят процентов гарантированный отказ по визе. И тогда перед ним встает вопрос: что он будет делать дальше. Или он окунет себя в армию нелегалов и превратит себя в человека-тень, или он примет решение вернуться домой.

– В семи из десяти случаев, согласно закону, людям следует вернуться домой. И тут начинается тяжелый внутренний конфликт между желаемым и возможным. И все говорят: «ну как же я вернусь, у меня такие проблемы дома! Уж как-нибудь продержимся здесь». Ну тогда, делая такой выбор, будь готов принять и последствия своего решения.

– Знаете, люди очень часто говорят, что у них дома сложная ситуация, и потому их присутствие в Англии совершенно необходимо. На самом деле, очень небольшое количество людей имеют действительно серьезные проблемы, такие, что потерял работу, выгнали из дома, а при этом пятеро детей, и он реально не может прокормить их, живя в Украине или в России. Поэтому он вынужден приехать сюда и работать на стройке нелегалом. Таких людей – очень мало. И очень небольшому количеству людей действительно необходимо находиться здесь. Большинство же не хотят решать какие-то проблем у себя на родине, не хотят разбираться, не хотят принимать действительности. Иногда люди уезжают в Лондон просто для того, чтобы потом в выходной позвонить знакомым и похвастаться, что они живут в Лондоне, и вот это – настоящая жизнь, и вот только здесь можно действительно жить. И это провинциальное тщеславие зачастую держит их сильнее всех финансовых поступлений. Потому что разбогатеть в Лондоне мало кому удается. Доходы здесь велики, но и расходы тоже.

– Послушайте, – вступаюсь я за соотечественников, и за себя в том числе, – но если все так очевидно, если в Лондоне делать нечего, денег не заработаешь, в верхи не выбьешься, то почему же люди не уезжают? Вот приехали они, убедились, что стали жертвой иллюзии, что жизнь здесь не лучше и миллионерами они не станут, почему же они продолжают здесь жить годами, как бы тяжело им ни было?

– Потому что Лондон – город-вампир, – неожиданно произносит Юра. – Здесь сильный становится сильнее, а слабый слабее. Для слабых город окрашен в мрачные тона. Тот, кто силен – или знаниями, или практикой, или деньгами, или контактами, или желаниями – он только укрепляется. Когда человек горит, он поддерживается огнем города. В противном случае он становится топливом, и город его просто сожжет.

– Слушайте, ну это уже мистика какая-то!

– Я в чем-то фаталист. Для кого-то этот город – его место, и он должен быть здесь, просто судьбой предназначен. А для кого-то нет. Человек боится показаться слабым. Боится посмотреть правде в глаза и признать, что это не его место, и ему нужно оставить эту страну.

– Человеку не стоит руками и ногами держаться за Лондон только потому, что само слово «Лондон» является символом успеха. Я бы всем рекомендовала искать место, где есть возможность реализоваться наилучшим образом. Чтобы ты чувствовал, что ты черпаешь силы, а не теряешь. В Лондоне часто теряешь. Этот город, как магнит, он высасывает силы из людей.

Мне становится по-настоящему страшно. Я начинаю верить, что это может быть правдой. В памяти всплывают множество знакомых, которые по несколько раз в своей жизни принимали твердое решение покинуть Англию, но внезапно отрекались от него уже уволившись с работы и закрыв счета, попрощавшись со всеми знакомыми и сообщив родным о скором приезде. А потом распаковывали чемоданы буквально в последний день и продолжали жить еще год, два…

– Потому что люди живут здесь годами и добровольно отдают свои жизни, отдают свою энергию, отдают свои силы. Единицы умеют получить силу от Лондона. Для многих это просто инвестирование в город. У нас приходит по сорок человек в неделю, мы слушаем разные истории. Приходит девушка двадцати четырех лет, в стране уже живет лет пять, свои лучшие годы, свою молодость. Конечно, что-то она здесь приобретает, но большую часть времени работает официанткой, работает, работает, работает. Если она и зарабатывает какие-то деньги, где-нибудь семь-восемь тысяч в год, они не сильно решают ее проблемы в России или Украине. Образование не получила. Семейную жизнь не устроила. Многие просто отдают себя этому городу, и город на этом очень сильно укрепляется, но человек ничего не получает.

– В чем же феномен Лондона?

– На мой взгляд, в том, что люди движимы иллюзиями о Лондоне. Лондонский Сити содержит девяносто-сто тысяч служащих. Из них, по закону Парето, двадцать процентов – лидеры. Остальные – ассистенты, обслуживающий персонал, менеджеры первого и второго звена. Но реально получают блага от этого города, двадцать процентов, пятнадцать-двадцать тысяч человек на семимиллионное население Лондона официальное и двенадцати неофициальное.

– Но ведь едут же!

– Иллюзии западного общества, иллюзия свободы. Люди, которые не имеют чего-то дома, надеются, что они получат это здесь. Им кажется, что здесь они обретут свободу. Но понятие свободы – очень относительное. Здесь они теряют ту свободу, которая у них была дома, и которой они не осознавали. Часто у людей нет мотива. Они решили, что дома все плохо, и единственный выход – ехать за рубеж. А куда за рубеж? Ну, вот самые ведущие страны мира – США и Великобритания. Некоторые делают осознанный выбор, но не все. Многие думают, что зарабатывать по пятьсот-восемьсот фунтов в неделю – и это только в лучшем случае! – уже смысл, потому что дома они таких денег не могут зарабатывать. Но ведь помимо денег есть и еще какие-то цели в жизни! Насколько тяжело влиться в местную среду, выучить язык, найти друзей, купить дом, создать семью, сделать карьеру, реализовать свои амбиции. Мужчины часто здесь не могут устроить свою личную жизнь,